Отзыв «негипнабельного» режиссера

Закончен промежуточный этап гипнотерапии с изначально негипнабельным клиентом (напрочь отсутствовала каталепсия век). Картина до сеансов была не шибко радужная: «до этого опытов с гипнозом не было — пара попыток с эстрадными гипнотизерами не в счет — они меня сразу отсеивали.))». Соответственно после того как убрали часть социфобных реакций (около трех телесных зажимов), то сразу пошел второй этап, в данном случае длительная командировка в другую страну. Обязательно нужна смена окружения для того, чтобы в ходе новой адаптации более ощутимо проявились те части подсознания, что по-прежнему создают проблемы (психологические и отчасти соматические).

Почему нельзя сразу взять и проработать все психотравмы? Да, потому что часто не хватает гипнабельности, которую и так стараемся усилить с помощью поведенческих экспериментов. Но зато постепенно «душевные раны» обнажаются и удается погрузиться в истинный сомнамбулизм. Если же сразу получается достичь объективно глубоких стадий гипноза, то не проблема скорректировать мировоззренческие установки/

«После серии сеансов расстался с предубеждениями к гипнотерапии, оказалось — эффективный метод, а Геннадий — серьезный, вдумчивый и квалифицированный специалист. Глубокое погружение в свою память позволило понять причины некоторых своих поступков, реакций на слова и действия людей. Это важный опыт, который значительно снизил степень внутреннего беспокойства, прекратил непродуктивные внутренние диалоги, пересмотреть свои цели. Геннадий, спасибо!»

Геннадий Иванов: С чем обратился?

Саид Абишев: Мы, наши сеансы вышли на некоторые ситуации в детстве, которые я к своему удивлению вспомнил и довольно отчётливо осознал в своей памяти. И уже прорабатывая вот эти ситуации, которые вызвали вот это напряжение, я достиг довольно больших и серьёзных осознаваний некоторых своих мотивов поведения.

Геннадий Иванов: А в чём, например? Если это можно озвучить, это конкретное действие, которое раньше вызывало сверх напряжение, ну и как сейчас реагируешь.

Саид Абишев: Эти ситуации были вызваны поступками взрослых людей, часть из них это мои родственники, часть из них это посторонние люди, это одна из первых учительниц, какие-то люди, с которыми я в детстве был вынужден коммуницировать, они были мне неприятны. И невозможность высказать свои эмоции по отношению к ним, некоторые запреты, вызванные установками со стороны родителей, что нельзя грубить взрослым, что нельзя вести по отношению к ним агрессивным образом, вот это вызывало внутренние торможения. И вот это вот торможение, оно, как оказалось, сохранилось в моих определённых чертах характера. И это вызывало определённую скованность в ситуациях, когда необходимо было решать какие-то проблемы.

Геннадий Иванов: Ну, (нрзб 1:57) плана.

Саид Абишев: Профессиональные, или коммуникационные в личной сфере, или там, условно говоря, даже на улице.

Геннадий Иванов: Как сейчас?

Саид Абишев: Сейчас я чувствую себя значительно свободнее, когда вот эти ситуации тем или иным образом воспроизводятся. И к удивлению своему я обнаружил, что я заговариваю в тех конфликтных ситуациях, которые меня сковывали раньше. Сейчас я начинаю говорить и выражать свои мысли значительно проще. И более открыто и настойчиво довожу свою позицию, которую раньше я бы под каким-либо поводом, наверное, спрятал бы, и потом бы лично переживал. Вот сейчас таких ситуаций практически нет. Если какая-то возникает конфликтная ситуация, раньше у меня долго продолжался внутренний диалог, как бы я поступил, надо было сказать вот это. А сейчас этого нет, либо потому, что я уже перестал так остро реагировать на эти ситуации, либо потому, что я в этих ситуациях просто говорю, что я думаю. И добавляет с одной стороны внутреннего ощущения свободы, раскрепощения, с другой стороны позволяет не распылять ресурсы на эти переживания и внутренние диалоги. И эти ресурсы автоматически у меня направляются во что-то более конструктивное, продуктивное.

Геннадий Иванов: То есть, мы освободили часть энергии, которую ты используешь по своему усмотрению?

Саид Абишев: Да. Та часть энергии, которая раньше была деструктивно обращена на внутренние вот эти переживания, какие-то недовысказанности, запреты, они убирались в те запреты, которые возникли вот тогда в детстве. Сейчас я не перестал быть воспитанным человеком, я не стал хамить всем напропалую. Но, я настойчивее и точнее отстаиваю свои внутренние границы.

Геннадий Иванов: Но, когда необходимо, ты можешь нахамить?

Саид Абишев: Если ситуация требует, я уже могу довольно открыто демонстрировать свои агрессивные намерения. Уже после нескольких сеансов я обратил внимание, что у меня изменилась моторика, она стала свободнее, и у меня изменился тембр голоса. И если до этого он мне самому лично как-то не сильно нравился, то сейчас я понимаю, что я начинаю слышать тот свой голос, который я считал, что он у меня должен быть. И вот эти вот проявления именно такого неконтролируемого уровня, они дают такой сигнал о том, что я избавляюсь от тех каких-то внутренних несвобод, и тело начинает обретать какие-то свои новые ресурсы, и переходит в какое-то новое качество. Я понимаю, что этот процесс ещё только начинается, и я с нетерпением жду, когда процессы, запущенные вот на этих сеансах, дадут уже более ощутимый результат, и я с удовольствием поделюсь с этим и с Геннадием и со всеми людьми, которые испытывают такой же скепсис к гипнозу, гипнотерапии, какой испытывал я.

Геннадий Иванов: Что более всего впечатлило во всём процессе? Наверное, знал меня уже, наверное, 2 года, может даже больше, может меньше, и знал, чем я занимаюсь. Попал на сами сеансы. Во всём этом что больше всего так поразило?

Саид Абишев: Во-первых, меня очень сильно впечатлила сама техника гипноза. Потому что представления мои, они были очень поверхностные. И то, что я ощутил на практике, совершенно отличается от этих представлений.

Геннадий Иванов: В какую сторону?

Саид Абишев: В лучшую продуктивную. Это для меня было довольно сильное большое открытие, что вот с помощью такой техники можно действительно решать серьёзные внутренние проблемы. При всём моём вот этом скепсисе к этой технике, то есть я был приятно удивлён. Во-вторых, вот то, что мы до этого, у нас была предыстория какого-то знакомства, она мне позволяла в наших сеансах выступать с наибольшей степенью доверия и открытости, и я считаю, что это было продуктивным и для меня и для тебя. И третье, конечно, было очень сильное открытие, это я не ожидал, что вот при всём нашем знакомстве и при том, что я читал там какие-то твои статьи, что твой опыт специалиста, он превзошёл мои самые даже оптимистические ожидания. Вот, и я с большим удовольствием прошёл вот эти наши несколько сеансов, и надеюсь, твой профессиональный рост позволит дальше приносить добро людям.

Геннадий Иванов: А я как раз резюмирую. Познакомились мы с Саидом в НИИ космической медицины в одной лабораторий, это было, наверное, года 2 назад. А второе, ну соответственно, снимаем на камеру, потому что Саид дал добро, это раз.

Саид Абишев: Да.

Геннадий Иванов: И потому, что это в рамках эксперимента для погружения негипнабельных. Соответственно, он не закончен, это первая часть. И когда ты вернёшься, это будет там через полгода, раньше или позже, мы продолжим.

Саид Абишев: Нам будет проще увидеть последствия этой работы, ну с лагом во времени.

Геннадий Иванов: Конечно, на длительном интервале.

Саид Абишев: Вот, и я хочу добавить ремарку. У меня техническое образование, я специалист технического профиля, и я с большим скепсисом относился вот к всякого рода вот таким вот техникам. И вот работа с Геннадием, она меня развернула, ну я получил массу открытий, и самое главное, я преодолел некоторые свои предубеждения, и это дало мне новый колоссальный опыт. Я считаю, что это одна из продуктивных техник, которая может изменить восприятие человека и сделать его значительно лучше и свободнее.

Геннадий Иванов: Я согласен, поведенческий эксперимент рулит. Ну, тем более, у тебя ещё будет в каком-то смысле эксперимент длиной там полгода.

Саид Абишев: Да. Я с удовольствием погрузился вот в этот эксперимент, и жду от него самых продуктивных результатов.