Facebook

Гипноз -
состояние повышенной
внушаемости

Геннадий Иванов

Геннадий Иванов
Психолог

Отзывы о леченииОтзывы о лечении страхов и фобий Обучение гипнозуОбучение гипнозу

Тайна подсознательной деятельности

Автор статьи: психолог, гипнотерапевт Геннадий Иванов

"Тайны" психики без тайн. О таинственных явлениях человеческой психики.

В. И. Лебедев - доктор психологических наук, руководитель специальной медицинской и психологической подготовки первых космонавтов. Среди наиболее известных питомцев Владимира Ивановича — первый в мире космонавт Ю. А. Гагарин и первый человек, вышедший в открытый космос — А. А. Леонов. Во время работы с космонавтами В.И. Лебедев лично прыгал c парашютом, находился в барокамере, в самолетах, на которых создавалась ситуация невесомости и проч. Обобщение опыта своей работы и данных многочисленных исследований (в частности, наблюдений за полярниками в Арктике и Антарктике), легло в основу написания им диссертации на соискание степени доктора психологических наук «Особенности психологической деятельности в измененных условиях существования» (1983).

Лебедев Владимир Иванович был одним из врачей, медицинских психологов, которые работали в первом отряде космонавтов СССР. Он начал свой профессиональный путь как врач, особое внимание уделяющий вопросам психиатрии, психотерапии, медицинской психологии. Как военный врач он долгое время служил на подводном флоте и лично пережил множество опасностей, окружавших моряков в подводном плавании. Во время походов ему пришлось прибегать и к хирургическому вмешательству в целях спасения жизни моряков. Темой кандидатской диссертации стал этот опыт медицинской помощи. Особенности профессиональной биографии предопределили его назначение в группу медиков, готовивших первый отряд космонавтов СССР. Среди его наиболее известных питомцев — первый в мире космонавт Ю.А. Гагарин и первый человек, вышедший в открытый космос — А.А. Леонов. Во время работы с космонавтами В.И. Лебедев лично прыгал c парашютом, находился в барокамере, в самолетах, на которых создавалась ситуация невесомости и проч. Обобщение опыта своей работы и данных многочисленных исследований (в частности, наблюдений за полярниками в Арктике и Антарктике), легло в основу написания им диссертации на соискание степени доктора психологических наук «Особенности психологической деятельности в измененных условиях существования» (1983). В завершении своей карьеры В.И. Лебедев становится автором и соавтором многочисленных книг, посвященных не только экстремальной психологии, но и проблемам психологии управления, исследованию психологической природы верований, проблемам психического здоровья. Особую роль в этих исследованиях (совместно с О.Н. Кузнецовым) занимает изучение творчества Ф.М. Достоевского, его понимания грани, отделяющей безумие и крайние варианты нормы. Исследование творчества Ф.М. Достоевского позволило по-новому увидеть и изложить проблемы психического здоровья. До последних дней В.И. Лебедев занимался психотерапией, консультировал больных с пограничными нарушениями психики. Всего В.И. Лебедев опубликовал более 200 научных работ, часть работ осталась в рукописях. Подробнее.

Лебедев Владимир Иванович

В восторженном самозабвенном состоянии, которое называют экстазом, человек, как утверждают теологи, реализует свою способность к непосредственному общению с «потусторонним миром», когда «вечные истины» постигают не с помощью разума, а в сверхъестественном озарении. С давних пор было замечено, что такое озарение имеет аналог в научном и художественном творчестве. Всемирно известный немецкий математик К. Ф. Гаусс писал: «Наконец несколько дней тому назад я преуспел, но не благодаря моим мучительным исканиям, а по божьей милости, я бы сказал. Как ударяет мол-ния, так была решена и загадка, я бы сам был не в состоянии доказать связь между тем, что знал раньше, и последними своими опытами, а также найти способ решения» (М. Арнаудов. Психология литературного творчества. М., 1970, стр. 355.).

В подобных случаях «озарения» мы имеем дело с подсознательной или с интуитивной деятельностью мозга. Она издавна ставилась в ряд так называемых мировых за- гадок и привлекала внимание прежде всего своей таинственностью. «Нужно подумать, это серьезная вещь» ,—сказал И. П. Павлов при обсуждении проблемы интуиции. («Павловские среды», т. II. М.— Л., 1949, стр. 227.)

Интерес к подсознательной деятельности мозга возрос в наше время в связи с потребностями новой науки, изучающей закономерности продуктивного, творческого или — если употребить термин, идущий еще со времен Архимеда,— эвристической (от древнегреческого «эврика»— «я нашел») деятельности. Опрос 232 американских ученых показал, что к 83% из них решение той или иной проблемы пришло как неожиданная вспышка интуиции.

В задачу эвристики входит не только познание закономерностей творческого мышления, но и разработка методов управления творческими процессами. Так в чем же состоят механизмы подсознательной деятельности человеческого мозга, обусловливающие феномен «озарения»?

Прежде чем отвечать на этот вопрос, обратимся к свидетельствам и фактам.

Эволюциия понятия гипноз.

1. «Божественные истины», открывшиеся башмачнику

История знает немало случаев, когда фанатично верующим людям в состоянии экстаза открывались «божественные истины». Среди них были такие откровения, память о которых живет до настоящего времени, поддерживая веру мистически настроенных людей в возможность постигать в этом состоянии «вечные тайны», приобщаться к «тайнам бытия». В качестве примера можно привести колоритную фигуру немецкого философа-мистика Якоба Бёме (1575—1624).

Однажды глубоко верующий Якоб Бёме рассматривал дома оловянную посуду, разукрашенную замысловатыми фигурами. И вдруг, «дойдя до созерцательного со-стояния и исторжения своего астрального духа», как впоследующем писал Бёме, он был введен в «средоточие сокровенной природы» и в «свет божественного существа». Это было в 1600 г. Через 10 лет он снова впадает в религиозный экстаз. И если в первых озарениях его интуиции носили хаотический характер, то на этот раз все пришло в стройную систему, слилось воедино, и он «узрел божественный порядок вещей», «начало начал». «Божественные откровения» переполнили его душу, и он начинает писать книгу «Аврора, или Утренняя заря в восхождении...», содержание которой, как он утверждал, было «продиктовано самим богом».

«Я созерцал необъятную глубину этого мира,— писал Бёме,— наблюдал за солнцем, звездами, облаками, дож- дем и снегом, представлял себе мысленно все творение этого мира и находил добро и зло, любовь и гнев во всем — не только в людях и животных, но и в неразумной твари: в дереве, земле и стихиях... Я убедился, что добро и зло присуще всему: не только тварям, но и стихиям».

За первой книгой Бёме пишет вторую, третью... Он создает своеобразное учение о бытии как таковом и самобытную теорию познания. На всех страницах его произведений можно видеть, как религиозную душу философа терзает «проклятый» вопрос: как совместить истинную картину мира с идеей бога?

Мы здесь не будем рассматривать мировоззрение Бёме и анализировать его трактаты , а укажем только, что многих крупных мыслителей последующих веков поражали его мысли и «откровения». Гегель в своих «Лекциях по истории философии» подчеркивал безыскусность его трудов, «то достоинство, что здесь все налично, что он во всем, что говорит, исходит из своей действительности, из своей души» . Людвиг Фейербах пишет: «У Якова Бёме — глубокая, глубоко-религиозная душа... Но в то же время в его религиозное сознание проникло то значение природы, которое она приобрела за последнее время благодаря изучению естественных наук...»

A. И. Герцен в «Письмах об изучении природы» изумлялся: «Его вдохновенное, мистическое созерцание, истекавшее из святого источника, привело его к воззрению акой необъятной ширины, о которой наука его времени не смела мечтать,— к таким истинам, которые человечество узнало вчера, а Бём жил с лишком двести лет тому назад. И то же высокое учение Бёма, облекаясь в странные мистические и алхимические одежды, дало основу самым эксцентрическим, самым безумным отклонениям от простосердечного принятия истины...»

B. И. Ленин отмечал в «Философских тетрадях»: «Якоб Бёме = «материалистический теист»: он обожествляет не только дух, но и материю. У него бог материален— в этом его мистицизм». «Озарения» Бёме — вовсе не исключительный, хотя и примечательный случай; подобные примеры знает не только история мистики, но и история научного познания мира и художественное творчество. По свидетельству многих поэтов, писателей, ученых, в процессе творчества нередко испытываются подобные состояния одухотворения, или «озарения», которые человеком верующим могут быть восприняты как «божественное откровение».

Французский романтик Альфред де Виньи писал, что поэт присутствует как посторонний при том, что происходит в нем — непредвиденное, божественное. Но поэт именно тогда и создает настоящее произведение искусства, «когда он слышит таинственный голос. Он должен егождать. Никакое другое влияние не должно ему диктовать слова, они будут недолговечными» .

Великий Гете высказал подобную мысль следующим образом: «Все, что мы называем изобретением или от- крытием в высшем смысле, есть из ряда вон выходящее проявление, осуществление оригинального чувства истины, которое, давно развившись в тиши, неожиданно, с быстротой молнии ведет к плодотворному познанию. Это на внешних вещах изнутри развивающееся откровение, которое дает человеку предчувствие его богоподобности»

Представление о том, что вдохновение в научном или художественном творчестве не зависит прямо от ученого или художника, его таланта, ума и приложенного труда, а является даром «свыше», уходит своими корнями в глубокую древность. Еще Гомер в «Одиссее» называл рапсода певцом, вдохновленным богами или музами. Рождению веры в то, что в состоянии ниспосланного свыше вдохновения (экстаза) создание тех или иных про-изведений зависит не от человека, а от какой-то сверхъ-естественной силы, способствовало незнание механизмов этих явлений, а также характер субъективных переживаний при «озарении». Нередко в момент вдохновения писателям и поэтам кажется, что их творения порождаются не самими, а кем-то, как бы вселившимся в них и диктующим им. Собственную инициативу они в таких состояниях по большей части не осознавали, и им ясно представлялось, что они становятся орудием высших сил, начинают творить по их воле. Этот период творческого взлета и большой продуктивности резко контрастирует с обычными рабочими состояниями. Вот что свидетельствуют об этом сами художники и ученые.

Болгарский поэт П. Яворов рассказывал: «Доходишь до чувства механичности творчества... Своеобразный спиритизм... Кто-то мне шепчет, диктует это, до такой степени, что испытываешь мучение, недовольство, в том смысле, что твоя работа как будто не тебе принадлежит, что ты только аппарат для написания ее... Настолько мало участие сознания человека в этой работе и настолько головокружительны эти процессы, что нельзя их охватить» '.

Виктор Гюго о некоторых своих стихотворениях говорил: «Бог диктовал, а я писал».Людей творческого труда поражала также внезапность, с какой приходят такие «озарения». Они нередко настигают художников и ученых, когда они, утомленные бесплодными поисками, бросают работу и отвлекаются совершенно посторонними делами. И вдруг во время этих занятий, никак не связанных с мучившими их проблемами, решение приходило как бы безо всякого усилия их мысли и воли, легко, без напряжения.

Французский математик А. Пуанкаре долго и бесплодно бился над очень трудной задачей. Утомленный, он так и оставил ее нерешенной и отправился в геологическую экспедицию. «Перипетии этого путешествия,— пишет Пуанкаре,— заставили меня забыть о моей работе. Прибыв в Кутанс, мы сели в омнибус для какой-то прогулки; в момент, когда я встал на подножку, мне пришла в голову идея без всяких, казалось бы, предшествовавших раздумий с моей стороны. ...Из-за отсутствия времени я не сделал проверки, так как, с трудом сев в омнибус, я тотчас же продолжил начатый разговор, но я уже имел полную уверенность в правильности сделанного открытия.

По возвращении в Кан я на свежую голову и для очистки совести проверил найденный результат» '. Гете рассказывал, что многие стихотворения возникали в его сознании, когда он их совсем не ждал. «Заранее я не имел о них никакого представления и никакого предчувствия, но они сразу овладевали мною и требовали немедленного воплощения, так что я должен был тут же, на месте, непроизвольно, как лунатик, их записывать» 2. Подобные свидетельства можно было бы продолжить. Но все они только внешнее описание субъективных переживаний. Для того чтобы постичь сущность всякого рода «озарений», «откровений», «одухотворений», необходимо вникнуть в природу их возникновения и раскрыть психофизиологические механизмы этих необычных состояний.

гипноз медитация

2. Тайна подсознательной деятельности

В ходе мышления в мозгу человека происходят сложнейшие психофизиологические процессы по переработке накопленной (зафиксированной памятью) и идущей от органов чувств (то есть из внешнего мира) информации. Причем процессы эти происходят как бы на двух уровнях, я каждого из которых свойственны свои специфические особенности.

Первый уровень — дискурсивное (рассудочное) мышление. Оно характеризуется тем, что как отдельные его этапы, так и их логическая последовательность отчетливо осознаются думающим человеком, иначе говоря, «попадают в самоотчет». Свои мысли он может выразить в устной или письменной речи, которая представит собой связную цепь умозаключений.

Второй уровень — подсознательная деятельность мозга. Она протекает автоматически и нами не осознается, а поэтому нельзя четко выявить все звенья такого рода мышления. Об этой подсознательной сфере немецкий философ И. Кант писал: «То обстоятельство, что сфера наших чувственных созерцаний и ощущений, которых мы не сознаем, хотя с несомненностью можем заключить, что мы их имеем, т. е. [сфера] смутных представлений у людей (а также у животных), неизмерима, а ясные представления содержат в себе только бесконечно малое количество точек их, открытых перед сознанием; что на большой карте нашей души, так сказать, освещены только немногие пункты,— это обстоятельство может возбуждать у нас удивление перед нашим собственным существом; ведь если бы некая высшая сила сказала: да будет свет! — то без малейшего содействия с нашей стороны перед нашими глазами открылось бы как бы полмира (если, например, мы возьмем писателя со всем тем, что он имеет в своей памяти)».

И. П. Павлов считал физиологической основой сознания очаг (фокус) оптимального возбуждения в коре полушарий головного мозга. Этот «светлый» очаг (клетки его находятся в состоянии возбуждения) в процессе логического мышления как бы движется по коре полушарий, а клетки, не охваченные им, находятся в состоянии пониженной возбудимости. По мнению И. П. Павлова, именно такие отделы мозга с пониженной возбудимостью и обусловливают подсознательную деятельность, подготавливающую для сознания «сюрпризы» в виде готовых решений.

С этим явлением мы сталкиваемся на каждом шагу в повседневной жизни. Например, в ходе разговора вы хотите что-то вспомнить. Однако бывает, что как бы вы ни напрягали память, нужное нейдет на ум. Тогда вы говорите: «Подождите минутку, я вспомню» — и продолжаете разговор. И вот через некоторое время то, что вы так старались вспомнить, неожиданно «всплывает», как зара-нее приготовленный сверток, доставленный рассыльным из глубины подсознания.

Подсознательная деятельность особенно отчетливо проявляется у людей, которые могут в уме фантастически быстро производить математические операции, множить и делить, возводить в степень и извлекать корни.

Как объяснить эти феноменальные способности? Иногда это плод упорных тренировок. Можно, например, изучить таблицу умножения не до «девятью девять», а до «девяносто девятью девяносто девять». В других же случаях счетчики решительно не знают и не понимают, как это у них происходит, как они производят вычисления. Дано от природы, и конец. Тем, кто наблюдает за ними, так и кажется, что в их мозгу работает счетно-решающая машина, которая и производит математические операции.

Крупнейшему французскому психоневрологу Пьеру Жане удалось воспроизвести в эксперименте, как математические операции производятся без участия сознания. Он погрузил в гипнотическое состояние девушку по имени Люси и внушил ей, что когда она проснется, то начнет рассказывать ему о событиях какого-нибудь дня из своей жизни. А после того как он хлопнет в ладоши, она одновременно с рассказом начнет умножать 739 на 42. При этом она не должна смотреть на карандаш и бумагу рука сама произведет нужные записи. Опыт блестяще удался. Люси рассказывала о том, что она делала днем, и ни разу не остановилась. В это же время ее рука записывала соответствующие вычисления.

В связи с тем что вдохновение — неотъемлемая часть творческого процесса, многие были убеждены, что подсознательная деятельность вообще главное в творчестве. «Человек,— говорил Гете,— не удерживается долго в сознании и должен убегать в бессознательное, в котором заключены его корни». Такого же мнения придерживаются и многие современные зарубежные художники, особенно под влиянием основоположнике психоанализа вен-ского психиатра 3. Фрейда, утверждавшего, что «все душевные процессы, по существу, бессознательны... и сознательные процессы являются только как отдельные проявления нашей душевной деятельности»

Однако современная психология опровергает эту точку зрения, убедительно доказывая, что такое противопоставление бессознательного сознанию в корне неверно. Даже в обыденной жизни нетрудно установить, что под-сознательное и сознательное неотделимы друг от друга, что между ними нет непреодолимой пропасти. Очень часто то, что бывает вначале сознательным, в дальнейшем может стать подсознательным. Вспомним хотя бы, как мы учимся езде на велосипеде. На первых уроках все свои действия мы держим в поле ясного сознания. А затем, когда наши движения приобретают автоматизм, на-вык езды «погружается» в подсознание. И обычно, совершая прогулки на велосипеде, мы можем думать о чем угодно, разговаривать и т. д., вовсе не отдавая отчета в том, как работают наши ноги и руки. Но как только возникают какие-либо осложнения, мы вновь начинаем осознавать наши действия.

Взаимосвязь подсознательных и сознательных процессов мышления в творчестве четко проследил А. Пуанкаре в своих самонаблюдениях. Он пишет: «Роль этой бессознательной работы в математическом изобретении мне кажется несомненной, и ее следы можно найти и в других случаях, когда это менее очевидно. Часто, когда работают над трудным вопросом, с первого раза не удается ничего хорошего, затем наступает более или менее длительный период отдыха, и потом снова принимаются за дело. В течение первого получаса дело вновь не двигается, а затем вдруг нужная идея приходит в голову. Можно было бы сказать, что сознательная работа стала более плодотворной, так как была прервана и отдых вернул уму его силу и свежесть. Но более вероятно предположить, что этот отдых был заполнен бессознательной работой и что результат этой работы внезапно явился математику...

Есть еще одно замечание по поводу условий этой бессознательной работы: она возможна или, по крайней мере, плодотворна лишь в том случае, когда ей предшествует и за ней следует сознательная работа... Эти внезапные вдохновения происходят лишь после нескольких дней сознательных усилий, которые казались абсолютно бесплодными... Эти усилия, однако, не являются бесполезными, как это думают; они пустили в ход бессознательную маши-ну, без них она не пришла бы в действие и ничего бы не произвела. Необходимость второго периода сознательной работы после озарения еще более понятна» '.

Можно с полной определенностью сказать, что моменту «озарения» всегда предшествует период напряженной сознательной работы. П. И. Чайковский писал: «Весь секрет в том, что я работал ежедневно и аккуратно. В этомотношении я обладаю железной волей, и когда нет особенной охоты к занятиям, то всегда умею заставить себя превозмочь нерасположение и увлечься»

Такой предварительный период некоторые исследователи образно сравнивают с зарядкой лейденской банки, а ее разряд — с творческой вспышкой, порождающей новые научные открытия и шедевры искусства. Было даже эмпирически выработано своеобразное правило творчества: когда бьешься долго над проблемой и убеждаешься, что сейчас решить ее не удасться, полезно на время оставить ее, с тем чтобы вновь вернуться к проблеме через некоторое время. Отсюда ясно, что во время такой отсрочки («период инкубации») мозг не оставляет работы над решением волнующей человека проблемы, она продолжается, но только в подсознательной сфере.

Идея, из поля ясного сознания погрузившаяся в подсознание, не умирает, а развивается, преобразуется, обогащается и затем возвращается в сознание в более содержательном, созревшем и обоснованном виде. Великий русский физиолог А. А. Ухтомский писал, что несколько сложных научных проблем могут зреть в подсознательном рядом и одновременно, лишь изредка выплывая в поле внимания, чтобы от времени до времени подвести свои итоги.

Американский психолог Г. Уоллес, изучив и обобщив большой материал, выделил четыре стадии творческого процесса: подготовка, созревание, вдохновение и проверка истинности.

Гипноз и транс

3. «Сумасшедшие идеи»

Возвратимся к «озарениям» Якоба Бёме. Он был, конечно, удивительным человеком, обладавшим незаурядными способностями. Его ум впитывал идеи «летающие в воздухе» в тот переходный исторический период и по- своему перерабатывал их. Это было время разложения средневековых устоев и брожения умов. Утратив веру в ряд основных догматов христианства, Бёме неистово искал разгадку мироздания. Это неистовство и привело его к «озарениям». И хотя он остался истинным сыном своего времени, не порвал окончательно с религиозным мировоззрением и проповедовал чисто мистические идеи, теологическим языком он высказал глубокую догадку о том, что закономерности природы заключены в самой природе.

Есть основания считать, что именно психическая встряска «озарения» и привела его к некоему гениальному прозрению. В таком случае возникает вопрос: как это можно объяснить?

Принципиально новое решение проблемы, научное открытие очень часто не может быть достигнуто с помощью стандартных приемов и устоявшихся истин. В этих случаях логика, пусть самая последовательная, самая железная, оказывается бессильной. Чтобы найти решение, часто необходим радикальный разрыв с устаревшими — «вечными» — истинами и принятие совершенно иной стратегии мышления. Вот почему так важно уметь по-новому взглянуть на старые вещи и явления. Но это всегда сопряжено с большими психологическими трудностями, так как связано с ломкой устоявшегося стереотипа мышления. Геоцентрическая система, в классическом виде созданная Аристотелем (IV в. до н. э.) и Птолемеем (1 пол.II в.), согласно которой Земля является центром Вселенной, закрепилась более чем на полтора тысячелетия. Потребовались героические усилия Коперника, Бруно и Галилея, чтобы разрушить этот стереотип, победить устояв-шийся «единственно верный взгляд», что Солнце движется вокруг Земли, и утвердить новые представления о нашей планетарной системе. Это было тем более трудно, что все видели, как Солнце движется по небу. И разве может быть об этом иное мнение?

Новые идеи, резко противоречащие установившимся стереотипным взглядам, часто воспринимаются при сво-ем появлении как нечто абсурдное. «Но парадоксально и то,— писал К. Маркс,— что земля движется вокруг солнца и что вода состоит из двух легко воспламеняющихся газов. Научные истины всегда парадоксальны, если судить на основании повседневного опыта, который улавливает лишь обманчивую видимость вещей» .

Вот тут-то и помогает творческое «озарение», интуитивное проникновение в суть неизвестного явления. Ведь если в зоне нашего сознания процессы мышления протекают обычно по ранее выработанным схемам, оперируют устоявшимися понятиями в соответствии с привычной логикой, то в зоне подсознательного они менее «дисциплинированны». Именно этот «беспорядок» и делает возможным создание неожиданных комбинаций, «сумасшедших идей», как выразился датский физик Н. Бор. Одна из таких идей «посетила» А. Эйнштейна, разработавшего свою знаменитую теорию относительности. Напомним, что утверждение об относительности пространства и времени многим физикам и философам казалось поначалу абсурдным.

О том, что скачок к новым идеям произошел у Эйнштейна в процессе напряженной работы и что сначала они ухватывались больше интуитивно, можно судить по его собственным высказываниям. «Для меня не подлежит сомнению,— писал он,— что наше мышление протекает в основном минуя символы (слова) и к тому же бессознательно. Если бы это было иначе, то почему нам случается иногда «удивляться», притом совершенно спонтанно, тому или иному восприятию... Этот «акт удивления», по-видимому, наступает тогда, когда восприятие вступает в конфликт с достаточно установившимся в нас миром понятий. В тех случаях, когда такой конфликт переживается остро и интенсивно, он в свою очередь оказывает сильное влияние на наш умственный мир. Развитие этого умст-венного мира представляет собой в известном смысле преодоление чувства удивления — непрерывное бегство от «удивительного», от «чуда»» .

Итак, процесс замыкания «невероятных» комбинаций в подсознательной сфере протекает особенно благоприятно при сильном ослаблении обыденного, стереотипного мышления — решение проблемы приходит на прогулках, во время игр и т. д. Подсознательная творческая деятельность мозга делает иногда находки и открытия в сновидениях. Во сне Д. И. Менделеев увидел принципиальную схему своей будущей таблицы, немецкий химик

Август Кекуле — формулу бензола. Сновидение подарило П. И. Чайковскому тему первого концерта. В сонной грезе Рафаэлю предстал образ его знаменитой Мадонны. Имеется много и других свидетельств об «откровениях» во время сна.

В процессе творчества решению проблем нередко помогают различные подсказки. Вот только один из таких примеров, который приводится в книге английского писателя С. Смайльса «Самодеятельность». Над проектом моста через горную реку Твид инженермостовик Броун работал длительное время. Проект никак не получался. В отчаянии он оставил однажды чертежную доску и вышел прогуляться в сад. Затем прилег под кустом, но тотчас вскочил: в простой паутине он вдруг увидел нужный ему чертеж, ясно вычерченный серебристыми нитями на фоне голубого неба. Это была не просто паутина, а маленький ажурный мост между ветвями. Ветер раскачивал ветви, но паутина не рвалась. И в воображении Броуна уже не хрупкие ветви растягивали паутину, а серые скалы держали на цепях легкий мост над ущельем. Он сразу же засел за чертежи и вскоре соз- дал новую конструкцию — висячий мост без дорогих и сложных устоев. Увиденная им паутина послужила своеобразной подсказкой в решении проблемы.

Несомненно, что он много раз прежде видел серебристые нити паутины. Тем не менее это не помогло ему сразу создать нужную конструкцию. Необходимо было вначале потрудиться над задачей, и лишь после этого паутина приобрела вид висячего моста в миниатюре. При этом ему казалось, что он нашел решение как бы без рассуждения, сразу увидел его воочию. Это и было проявлением интуиции: ведь по-латыни данное слово буквально означает «созерцание», «усмотрение», «видение».

Есть движущая сила, стимулирующая мозг работатьнад проблемами, искать новые идеи и образы, которые озаряют сознание неожиданным «откровением». Такой движущей силой является устремленность творчески одаренной личности к какой-либо социально значимой цели. Напряженный поиск научной истины, художественного образа всегда вырабатывает длительную установку личности и сопровождается мощным эмоциональным зарядом. О значении эмоций в познавательной деятельности

В. И. Ленин писал, что «без «человеческих эмоций» никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания истины» . Человек увлеченно сосредоточивается на определенном круге проблем и интересов. Если эта эмоциональная доминанта (установка) существует длительное время, то в процессе творчества постепенно выкристаллизовываются идеи, образы и мысли, связанные срешаемой проблемой. В какой-то момент, когда идея «созревает», в свете пришедшего «озарения» все, что называется, встает на свои места.

А как же тогда быть с «озарениями» мистиков? Конечно же некоторые из них обладали высокими творческими способностями, например тот же Бёме. Но следует напомнить: чтобы вызвать религиозный экстаз, то есть обеспечить у верующего «прорыв» эмоционально окрашенных представлений из подсознательной сферы, нужна горячая, нерассуждающая (то есть фанатическая) вера в сверхъестественное. Служители религиозных культов за многие века и тысячелетия выработали и применяют специальные приемы, например длительные посты и молитвы, возбуждающие танцы шаманов, ритмические звуки бубна, некоторые элементы системы йоги и т. д. Такие приемы, по существу, призваны отключить высшие отделы мозга — притупить сознание, держащее под своим контролем подсознательную сферу с ее буйным воображением, эмоциями и аффектами.

Как видим, несмотря на общность чисто психофизиологических механизмов религиозного «озарения» и одухотворения, вдохновения, которое люди нередко испытывают в процессе научного или художественного творчества, эти состояния по самой своей сути имеют коренное различие — в первую очередь в направленности и в ко- нечных результатах. Если религиозный экстаз убеждает людей в ложности реального мира, порождает фанатизм, то творческое одухотворение художников и ученых рож-дает вполне реальные общественные ценности — великолепные произведения искусства, выдающиеся научные открытия, которые несут людям радость и новое знание о мире.

Вот почему мы с полным правом можем сказать: именно такое одухотворение и есть настоящее «озарение». И ни с богом, ни с другими несуществующими сверхъестественными силами оно не имеет ничего общего. Не все тайны этого явления раскрыты, но нераскрытое кроется во вполне материальном источнике — в нашем мозгу, в психологических закономерностях, которые ученые познают все глубже.

В чем физиологические отличия ГИПНОЗА от ТРАНСА?

Гипноз. Что такое классический гипноз? Гипнотерапия в медицине www.classicalhypnosis.ru

Оценка статьи:

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (1 оценок, среднее: 4,00 из 5)
Загрузка...

Поделиться с друзьями:

Комментарии

  Подписаться  
Уведомление о
«ГИПНОЗ & ПСИХОСОМАТИКА»ONLINE-КУРС ОБУЧЕНИЯ ГИПНОЗУ Записаться на курс

обучение гипнозу в Москве

Популярное| Новое
Записаться на консультацию
ЗАКРЫТЬ
Книга «Техники гипноза: обратная сторона сознания»

«Техники гипноза: обратная сторона сознания»

Автор: Геннадий Иванов

В данном издании автор говорит о самой неисследованной области человеческой феноменологии, опираясь на свой практический опыт и труды ученых в области психологии. По сути, гипноз – это своего рода мостик между сознательным и подсознательным состоянием, пройти по которому достойная и вполне достижимая цель, если понять двойственную природу человека. В книге Геннадия Иванова «Техники гипноза: обратная сторона сознания» каждый вдумчивый читатель найдет ответы на большинство волнующих вопросов о способах введения в гипноз, действиях гипнотизера и реакциях организма до, после и во время сеанса. И чем глубже человек начнет понимать феномены гипноза и внушения, тем меньше останется места для страхов, мистики и сомнений. Зачем бояться того, что можно с пользой применять?! Вы сами сможете убедиться, что гипноз – именно то состояние повышенной восприимчивости, при котором слова доходят до подсознания, где скрыты ресурсные возможности организма.

Отзывы о книге по гипнозу Г. Иванова

Заказать книгу

Бесплатное пособие по гипнозу

Совместно с коллегой психологом Павлом Авдеевым подготовили сборник "Обучение техникам гипноза и стенограммы сеансов гипнотерапии. Избранные переводы демонстраций западных гипнотизеров". Эта книга нисколько не учебник, это лишь переводы 10 популярных выступлений западных мастеров гипноза плюс возможность просмотра роликов в русской озвучке. Будем благодарны за обратную связь на странице ВКонтакте. Скачать бесплатное пособие по ссылке.

Подпишись на группы
по гипнозу и гипнотерапии


А еще, теперь мы в TELEGRAM

Подпишитесь на самые популярные группы по гипнозу и лечению фобий Подпишитесь на нас в соц сетях:
ОБУЧЕНИЕ ГИПНОЗУ ОНЛАЙН