По следам Авиценны. Обучение гипнозу врачей

В этой статье я попробую преодолеть налет суетности в теории гипноза, обратившись в практической стороне лечебного дела.

Проблема всякого профессионала, особенно хорошего, в том, что его сознание деформировано и в принципе, не способно воспринимать новую информацию в той области, где он корифей. Есть, конечно, исключения, но правило остается незыблемым, и это надо принимать как норму. Вообще, консерватизм, особенно в медицине, - явление не имеющее модальности, потому что составляет этический фундамент этой науки.

Мы говорим не о том, какие плохие «медицинские светила», а о проблеме преодоления материалистического мировоззрения, которое сильно препятствуют надлежащему освоению лекарского дела. Потери, на мой взгляд, составляют не менее трети от тех возможностей, какими, обычно, владеет практикующий врач, если он использует в своей работе гипноз. Так что статья – это обращение, прежде всего, к молодым специалистам, свободным от предубеждений.

○  Научный взгляд на гипнотерапию. Советская школа гипноза.
○  Самый полный обзор по феномену гипноанестезии: применение гипноза вместо наркоза, хирургические операции под гипнозом. 

Кстати, негативный образ суггестивных практик в медицинских кругах вызван, прежде всего, путаницей, которую привнесли сами гипнотизеры. Стремясь представить свою работу наилучшим образом, они получили обратный эффект, потому что загромоздили это кино («важнейшее из искусств») обилием, на мой взгляд, не всегда оправданных новых и наукообразных терминов. Даже само название – «гипнотерапия» выглядит не вполне корректно, потому что искажает суть предмета. Ведь с точки зрения русского языка «гипнотерапия» - это ничто иное, как лечение от терапевта, находящегося под гипнозом.

В этой статье я попробую преодолеть налет суетности в теории гипноза, обратившись в практической стороне лечебного дела. Поэтому мы оставим в стороне спор специалистов, считающих, что природу соматических заболеваний можно объяснить естественнонаучными (физиологическими и биологическими) причинами, и тех, кто полагает, что этиология многих патологий связана с головой и носит психогенный характер. Мы обратимся к подходу, который демонстрировал Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина, известный в миру как Авиценна. Будучи врачом самаркандских эмиров и дайлемитских султанов, этот человек запомнился людям, прежде всего, своими заявлениями о лечебности абсолютно всех заболеваний, что он и демонстрировал на практике. Самое интересное, что секрет ультимативного врачевания Авицена не скрывал: «Слово. Растение. Нож».

Если отнестись к этой легенде серьезно (все-таки речь идет о персонаже, действовавшем 10 веков назад), то мы должны обратить внимание на детали. В частности, на то, что в завещании Авиценны черным по белому написано: впереди терапии и хирургии должна стоять психология. Вернее то, что мы сегодня называем психологией - «ученьем о душе», хотя Авиценна имел в виду нечто иное: семантический характер человеческого целеполага6ния.

Семантика (буквенно-знаковые системы), попадающая в наши глаза и уши, по существу, представляет собой код, который включает в нашем теле характерное возбуждение: учащенный пульс, расширенные зрачки, повышенное давление. Таковы симптомы совсем не медицинского явления, известного как «впечатление». Каждый из нас его испытывал, захлопнув книгу или выйдя из театра. Впрочем, семантика, будь то музыка или речь, вызывает специфическое возбуждение, не всегда. Культурологи говорят об образе – это феномен восприятия того, чего нет в объективной реальности (материалистов), но именно образ, созидаемый средствами семантики, дарит нам ощущение впечатления, которое изменяет или дополняет нашу внутреннюю картину мира. Более того, другого способа получить корректировку стойких представлений (читай – убеждений) у нас нет.

Оказывается, непосредственное наблюдение предмета, действия или явления такого эффекта не дает. Вернее, во время визуального восприятия, впечатление могут вызвать только поверхностные элементы зрелища. Когда же мы знакомимся с письменным или устным его описанием (поэтическое или публицистическое повествование), нас впечатляют вещи, которые глазу не видны. Историю с «Черным квадратом» Малевича помните? Как воспринималась бы ценителями искусства изображение геометрической фигуры, если убрать название картины? Этот пример показывает, как работает семантика. В нашем общении с внешним миром она играет такую же роль, как полтора килограмма микроорганизмом в нашем кишечнике и желудке. Без посредства семантики мы не в состоянии воспринимать феномены, организующие нашу судьбу. Ведь чтобы родился вектор целеполагания, нам надо почувствовать желание быть на кого-то похожим, а это чувство вызывает только образ, созидаемый средствами семантики.

Чем больше человек читает, тем богаче его мечты – проекции того будущего, которое его ждет. В 90-х годах прошлого века журналисты в Новосибирске провели анкетирование местных корифеев в различных отраслях, задавая им один и тот же вопрос: «кем мечтали стать в подростковом возрасте?» Оказалось, 80 % ответов включали описание того состояния, которого опрашиваемые достигли на профессиональном поприще к моменту опроса. Иными словами, образ героя (литературного, киношного, народного), поразивший воображение ребенка, будет всю оставшуюся жизнь вести его, к подсознательной цели, незримо подсказывая жесты и поступки, которые ведут к ней – которые бы кумир совершил, находясь в такой же ситуации.

Уберите впечатления из нашей жизни, и вы получите людей, реальность которых лишена эмоциональной окраски, а организм – болезней. Это были бы люди-овощи, живущие по 200 лет, взгляд которых приобретал бы осмысленность только при виде опасности. В том числе опасности не получить пищу. Впечатление (от «впечатать») – это феномен прямого сопряжения сомы с семой, в роли которой выступает образ - штрих-код, который оказывает одинаковое воздействие на всех людей (при условии, что они умеют читать или слушать).

Классификация образов включает в себя гигантские формы (образ мира) и микроскопические (меткое выражение, если оно отражает то, что «носится в воздухе»). Таким образом, даже обычное общение людей должно рассматриваться неотъемлемой частью биохимических процессов контактирующих организмов. И чем выше эмоциональная составляющая, тем больший гнет испытывают наши внутренние органы.

При чем тут гипноз? Строго говоря, гипноз как физиологический феномен, хорошо и надежно регистрируемый аппаратным способом, тут не причем. Это лишь «смазка», позволяющая облегчить семантическую коммуникацию настолько, что ее скорость будет сопоставима со скоростью восприятия окружающей среды. Собственно, цирковой эффект гипноза, когда человеку из зала внушают галлюцинации, заключается в синхронизации этих двух процессов: в состоянии гипноза восприимчивость человека повышается в разы, и в этот момент у гипнотизера появляется возможность перехватывать у своего подопечного цепочки строительства материальной реальности (чем и занимается мозг каждый божий миг). Это всего лишь фокус - демонстрация гипнотического феномена, но мы можем на его примере наблюдать кинематику воздействия семантического кода (ведь гипнотизер в этот момент говорит) на организацию биохимических процессов в нашем организме.

Вообще гипноз как явление высшей психической деятельности человека обуславливает тот факт, что «человек есть животное общественное» (Аристотель). Только царь или герой своей речью воодушевит свое сообщество на сверхусилие, и победа сделает это племя сильнее других. Иными словами семантический код синхронизирует биохимические процессы толпы, на некоторое время превращая ее в единый организм – таран, который способен снести все на своем пути. Если посмотреть выступления Гитлера или почитать речи Плевако, то можно убедиться, что это не информация к размышлению, а пламенная проповедь - код, включающий в людях определенную поведенческую модель. И когда мы говорим об использовании гипноза в медицине, то мы говорим не о лечении. Гипноз всего лишь ускорит обработку лексем в голове пациента настолько, что каждое слово будет восприниматься как материальная действительность – чем и пользовался Авиценна, но только на биохимическом уровне.

Послесловие

Хотел бы обратить внимание и на то, что мой рассказ об адаптивной функции наших впечатлений не содержит ничего такого, чего бы каждый из нас лично не испытывал на самом себе. Другое дело, что пассивного согласия, что «все болезни от нервов» явно недостаточно, чтобы прийти к выводу о главенствующей роли слов (буквенно-знаковых систем) в той части эмоционально-образного мышления, которая закладывает судьбу (читай – содержание медицинской карты). Во всяком случае, мировая медицина очень неохотно сдает позиции под натиском идей словесного лечения. Погоду делают, конечно, фармацевтические корпорации, бюджеты которых сопоставимы с бюджетами немаленьких государств – им невыгодно лечение, которое влечет за собой закрытие производств. Это большая и серьезная проблема, надежно блокирующая развитие «науки о невидимом». И тем не менее, эффект от применения гипноза настолько очевиден, что современный мир уже невозможно представить без гипнотерапии, пусть даже проступающей на окраинах медицины.

Минуя тонны лабораторных отчетов, сразу приведу справочные данные по отраслевому использованию гипнотерапии в современном мире. Это лишь обрывочные сведения, не дающие никакой картины, но даже они для России, с ее традициями материалистических школ физиологии, могут выглядеть экзотично.

Терапевтия и невропатология. В США при лечении мигрени с помощью гипнотерапии лечебный эффект наблюдается в каждом втором случае. Приводя статистику ведущих гипнотерапевтов (терапевтов и невропатологов, использующих в своей работе гипноз), сайт Межрегионального Сибирского противоболевого фонда (г. Новосибирск) сообщает, что полное излечение от мигрени средствами суггестии достигается в 30—40% случаях, а облегчение симптомов – в 25—30%. Наилучшие результаты регистрируются при обращении к методу аутогипноза.

Стоматологическая хирургия. В 2016 Киргизской ГМА им. И.К. Ахунбаева было проведено несколько показательных стоматологических операций на пациентах, которым противопоказана фармакологическая анестезия (клинические исследования выполнены в Медицинском Центре «Нуралы» с 2003 по 2013 гг. с участием 1970 пациентов). Согласно данным доклада, сделанного на Втором Международном стоматологическом конгрессе в Москве, обезболивание было достигнуто за счет гипнотизации оперируемых лиц, которые таким образом легко перенесли травмирующие операции. Показательный эксперимент не прошел бесследно – в 2016 году киргизские стоматологи опубликовали в Международном журнале прикладных и фундаментальных исследований данные сравнения ЭЭГ-картины загипнотизированных пациентов и тех, что находились под наркозом (2016. – № 11-6. – С. 1037-1039), а в 2018 году запатентовали метод психосенсорной анальгезии для обезболивания во время стоматологических операции по удалению или лечению зуба. Стоматологический гипноз уже давно закрепился в 44 штатах США как система «NuCalm» («НюКалм»), предназначенная для устранения страха и стресса. Там рассматривают «магию слова» как безопасную альтернативу наркотикам. По данным Американской Стоматологической Ассоциации за 5,5 лет широко использования «NuCalm» была успешно применена, более чем, к 100 тысячам пациентов. Из них 95% утверждают, что они снова будут использовать «NuCalm», а 98% из них рекомендуют опробованный метод семье и друзьям.

Родовспоможение. Никто иной как папа римский Пий ХII (1939-1958), не скрывавший своей ненависти к СССР, назвал «даром гуманности советской науки всему человечеству» систему обезболивания родов, разработанную еще до войны харьковским профессором И. З. Вельвовским. Благодаря ее внедрению, уже в 1958 году в СССР было зарегистрировано более 5 000 родов под гипнозом (П. И. Буль «Техника гипноза и внушения»). Сейчас эта практика широко распространена по всему миру и известна как «советский метод».

Терапия, педиатрия, иммунология, пульмонология. Бронхиальная астма еще в 1949 была идентифицирована как психосоматическое заболевание. Автор этого открытия профессор Самарского государственного университета Ю. П. Фролов писал, что припадок бронхиальной астмы — это «типичный условный интероцептивный рефлекс, фиксирующий однажды установившиеся отношения в коре головного мозга», а возникновение этого рефлекса обусловлено тем, что «два очага возбуждения, возникающие одновременно и в коре мозга, и в центре регуляции тонуса бронхов, совпадают друг с другом во времени». Сегодня открытие советского ученого используется во всем мире для лечения бронхиальной астмы – по определению «American Thoracic Society» бронхиальная астма это «клинический синдром, характеризующийся повышенной чувствительностью трахеобронхиального дерева к различным стимулам. Основные симптомы астмы - пароксизмы одышки, свистящего дыхания и кашля, которые могут варьировать от легких, почти неопределяемых до тяжелых и неуменьшающихся (астматический статус). Основным физиологическим проявлением этой гиперчувствительности является лабильная обструкция дыхательных путей».

Я надеюсь, что эта статья увеличит интерес медиков к семантическому воздействию на биохимические процессы человеческого организма. Ведь только суггестивные техники открывают возможность отправиться по следам Авиценны.

Оценка статьи:

(3 оценок, среднее: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться с друзьями: